Это не художественная книга. Сергей Трофимович, как это можно понять из названия книги, рассказывает своему читателю об истинной России и о том, какое влияние она оказывает на мир и наоборот – мир на Россию. Как тогда, так и сейчас. Тем, кто привык ещё со школьной скамьи думать так, как преподавали учителя, сочтут книгу спорной. Это не художественная книга. Сергей Трофимович, как это можно понять из названия книги, рассказывает своему читателю об истинной России и о том, какое влияние она оказывает на мир и наоборот – мир на Россию. Как тогда, так и сейчас. Тем, кто привык ещё со школьной скамьи думать так, как преподавали учителя, сочтут книгу спорной. В моём случае почва уже была подготовлена – лет 10 назад я прочитала серию его художественных книг «Валькирия» (особенно мне приглянулась «Сокровища Валькирии»). Там эти взгляды выражались очень тонко, буквально шёпотом и засеяли семена в моём уме, которые стали давать всходы, а уж с прочтением данной книги ускорили свой рост основательно. Скоро и урожай собирать пора будет. К тому же, я чисто интуитивно Алексееву верю. Подмечу, кстати, что, он весьма убедителен. Самое интересное нас ждёт ближе к концу книги. Автор делает прогнозы. Указывая в подробностях в каком году и в каких географических точках что произойдёт. Называет конкретные города, что с ними случится, какие водоёмы образуются в результате катаклизм. Я даже записала эти даты в календарь google, уж он-то, в отличие от меня, не забудет эти страшные прогнозы. Вот и посмотрю, прав ли был Алексеев. Боюсь, всё же, что его размышления не лишены основания.
ВыписанноеНиже написанное я выписала не только то, с чем согласна, но и то, что меня удивило.
«Историческая периодичность, долгота одного цикла, витка спирали России – триста три года, с допустимой поправкой, обусловленной уровнем солнечной активностью +/- пять лет»
«Русский – это не национальность, это судьба»
«Кстати, о варварах, вандалах и их «диком» обычае жечь свитки, исторические хроники и прочие предметы культуры. Дело в том, что в «пресвященных, цивилизованных» империях пергамент изготовляли в основном из человеческой кожи, сдирая её с убитых либо специально умерщвлённых рабов. Но особенно ценный материал получался из кожи детей, для чего и угоняли их, нападая на поселения «варваров». Так что, делая ответные набеги, «вандалы» только совершали обряд погребения плоти своих соплеменников, предавая огню «культурное» наследие»
«Печенега… у нас в деревне (автор родом из Вятской губернии) тех, кто любил понежиться на печи (особенно стариков и ребятишек) называли точно так же»
«Первого японца, оказавшегося в России при Петре, в Артиллерийском Приказе называют прямо: «Апонского государства татарин именем Денбей»
О староверах: «если рядом женщина, но не ваша жена и не сестра, а, к примеру, сотрудница, то будь у вас борода до колен – прогонят, поскольку нельзя пускаться в дальний путь с чужой женщиной, непременно случится прелюбодейство, пусть даже в мыслях… кержаки никогда не станут стрелять (и вам не позволят) матку с лосятами, а медведей на берлогах бьют, только когда точно знают, что там самец. Живя в лесу, они не срубят деревца, если это не нужно для конкретного дела, на дрова пускают исключительно сухостой… Они всегда скрывают свои истинные чувства и на людях никогда не будут громко смеяться или плакать, скорбеть или расстраиваться (объясняют просто – не хорошо)…»
«История бесконечных смут, претензий на трон, светских и религиозных реформ несла в себе один и тот же результат – частые отстранения от власти одной партии и призыв другой… и доныне на Русском Севере очень даже просто встретить полный набор боярских фамилий времён Ивана Грозного, носители которых знают, кто они и откуда пришли (был случай, когда в гражданскую войну в одну деревню Архангельской губернии, симпатизирующую красным, пришли каратели, чтобы выпороть население, но старики принесли офицеру пергаментные свитки с деревянными печатями, где значилось, что они бояре ещё Василия III и не подлежат телесному наказанию). Ещё красноречивее букеты фамилий в среде сибирского старообрядчества, тоже помнящего, кто они, и имеющего документальные свидетельства своего происхождения, фамильные драгоценности, всевозможные жалованные грамоты и прочие атрибуты благородных корней. Но дело даже не в этих свидетельствах; самая достоверная печать на их лицах, в манере говорить, слушать и действовать. Опытный глаз отличит их в любой толпе по едва уловимым признакам, самые яркие из которых – вольнолюбие, обострённое чувство чести и собственного достоинства, верность слову. И пожалуй, самое уникальное явление – Некрасовские казаки, после булавинского восстания ушедшие в Турцию и вернувшиеся на Родину лишь в 1963 году. В абсолютно чужеродной духовно-нравственной среде на протяжении двухсот пятидесяти лет они хранили Предание, язык, вру, сознание, образ жизни, мышления и поведения, существовавшие в конце XVII – начале XVIII веков. Нашим бы учёным, особенно историкам и лингвистам не отходить от них, записывать каждое слово, а властям всячески оберегать от внешнего воздействия этот исторический феномен… и вот уже потомки их за сорок лет стали обыкновенными советскими гражданами»
«Нужно перестать охаивать себя, судьбу своего Отечества и собственный народ, своё национальное сознание, футбол и всё прочее, что нас раздражает»